И. о. поместного чародея - Страница 46

Виктредис был человеком рассудительным и считал, что, если в окрестных лесах станет на пару хищников меньше, от этого вреда никакого не будет, пусть те и не имели никакого отношения к очередному обглоданному покойнику. А вот его собственная персона имеет слишком большую ценность, чтобы рисковать ею в противоборстве со злобной и коварной тварью. Так что он яростно отрицал сам факт наличия какого-либо монстра в этих местах и настоятельно обращал внимание городского Совета на резкое увеличение поголовья волков, которые уже совсем страх потеряли и нападают на людей среди города.

Подозрительно обглоданные трупы появлялись не так уж часто, местность вокруг Эсворда была довольно спокойной, несмотря на близость Эсва, и никто особо не обращал внимания на фокусы Виктредиса. Логика мага пусть и не внушала уважения, но была вполне понятна как коронеру, так и бургомистру. Они предпочитали закрывать глаза на подобные случаи, дабы не идти на открытый конфликт с магом.

Так Виктредис и изворачивался, стремясь оградить себя от непосредственного контакта с монстрами, до той поры, пока не появились эти самые покойники у мельницы. Дело было в самом начале весны. Тут уж списать на волков не получилось. Вряд ли волк прокусит жертве яремную вену, высосет кровь и выкинет тело в реку.

По городу пошли слухи. Байки байками, а упыри даже в самой страшной глуши появлялись редко и, следовательно, пугали население куда сильнее, нежели обычные хищники. Легенды о вампирах всегда пользовались популярностью в народе, и дети, едва научившись говорить, уже знали про серебро, чеснок, осину и так далее. Книги «Страсть вампира», «Носферату. Глоток любви» и «Кровопийцы. Взгляд изнутри» были изданы почти во всех королевствах, а многие девицы добрачного возраста имели склонность гулять при полной луне, тщетно надеясь на встречу с элегантным холостым упырем. Впрочем, это в больших городах вампир являлся романтическим героем — в городах вообще извращения более разнообразны, — а в провинции вампир отождествлялся с бесовской нежитью и не вызывал никаких матримониальных намерений. Несмотря на то что погрызенных покойников за весну насчитывалось шесть, а укушенный был только один, эсвордцы ударились в панику.

Бургомистр впервые не пошел на поводу у Виктредиса и заявил, что долг поместного мага — изничтожить упыря, в доказательство присовокупив ту самую цитату из Кодекса. Магистр понял, что уж на этот раз ему не отвертеться. Оставалось надеяться, что неизвестный кровосос наведался в Эсворд случайно и более у мельницы никого не выловят.

На следующий день я смогла наблюдать живописнейшую картину отчаяния Виктредиса, когда мэтр Буониль приехал с известием о втором покойнике у мельницы. Тот тоже плавал у колеса, был укушен в шею и полностью обескровлен.

Виктредис с достоинством перенес этот удар судьбы и закрылся в своей комнате. На приглашение коронера осмотреть совместно тело он ответил резким отказом и приказал мне принести бутылку вина. Так как пил он крайне редко, этой бутылки вполне хватило ему, чтобы напиться до полубессознательного состояния. Если бы его дом не стоял на отшибе, то эсвордцы могли бы стать свидетелями весьма занимательного зрелища: магистр III степени в одном исподнем грациозными прыжками носился по саду, издавал дикие, впрочем, не лишенные некоторой музыкальности вопли и, подпрыгивая, пытался поймать нечто, видимое только ему. С заходом солнца он успокоился, затих и мирно уснул около колодца, положив голову на пышную розетку одуванчика. Я волоком оттащила его к дому, чудом преодолев крыльцо, и уложила спать на ветхом диванчике, что стоял в прихожей.

…Словно в насмешку, первым, что услыхал Виктредис, проснувшись в состоянии тяжелейшего похмелья на следующий день, была новость о третьем трупе. В этот раз его насильно извлекли из постели и отвезли в город. Я с ним не поехала, так как занималась огородными работами — вскапывала за конюшней грядки.

Не знаю, что там говорили магу, но вернулся он злобнее василиска, потребовал три бутылки вина и мрачно сказал в пустоту:

— Не дождетесь!

Наверняка это был ответ на требования бургомистра пойти и изловить кровососущего монстра.

Второе полнолуние ознаменовалось еще двумя жертвами. Магистр отреагировал так же. Никакая сила не могла заставить его идти на поиски вампира. Злобный монстр мог перекусать весь город, наплевать в колодец на городской площади и нагло покружиться над местным храмом — все это оставило бы чародея равнодушным. Виктредис был не готов к героическим поступкам и не собирался готовиться к ним в дальнейшем.

Однако и бургомистр был не лыком шит. Когда маг не явился по его требованию на заседание городского Совета, градоначальник приехал в чародейский дом лично, и уж эту беседу я могу передать дословно, потому как во время оной чистила дымоход камина, выходящего в гостиную.

Бургомистр. Ты, малодушный, подлый, лживый… (последующие эпитеты я, пожалуй, опущу). Сколько можно просиживать штаны? Ты маг или кто? Сколько еще нам покойников выловить из реки, чтоб ты наконец взялся за ум?! В городе уже не продыхнуть от чеснока, мою серебряную табакерку спер писец на наконечники для стрел, а дозор отказывается в полнолуние заступать на ночное дежурство. В городе паника! А маг закрылся у себя в доме и носа не кажет! Что ты скажешь на это, трусливая скотина?!

Виктредис (нервно, но агрессивно). Я бы вас попросил!.. Легко вам говорить — пойди и убей вампира! А хоть кто-то из вас знает, как это сделать? Утопить его в бочке со святой водой? Закормить чесноком до смерти? Смешно! Пусть кто-то из тех, кто горазд на обвинения в мой адрес, попробовал бы поймать упыря, а я посмотрел бы, что из этого получится! Полагаете, я слеплен из какого-то другого теста, чем все остальные? Что я несъедобен?!