И. о. поместного чародея - Страница 44

Передо мной встала дилемма: с одной стороны, я вздыхала с облегчением, когда Виктредис вынужден был отправляться на непримиримую борьбу с расплодившимися медведками или обнаглевшими крысолаками. С другой — после таких походов Виктредис становился просто невыносим, так что я не была уверена, что кратковременная передышка этого стоила.

Ничего не приносило радости поместному магу. Самую ароматную и вкусную еду он ел с таким видом, будто в тарелке у него опилки, не любил он и вино. Чтение чародей полагал слишком досадным занятием, а необходимость общаться с людьми — своим проклятием. Иногда я в сердцах думала, что какой-либо порок смог бы привнести в его облик хоть что-то живое и человеческое, но даже дохлые ослы на обочине дороги таили в себе больше страсти, нежели тощий магистр.

Поместный маг был скучен и зануден, обычен до оскомины, и удивительным в нем могло показаться только непоколебимое равнодушие ко всем окружающим и стремление оградить себя от неудобств любой ценой.

Впрочем, на меня свалилась такая прорва забот, что мне было не до взаимоотношений магистра с городскими властями. Я убирала, стирала и готовила, полола огород, чистила конюшню и рубила головы курам, забыв о тех временах, когда главным моим занятием было изучение магии и мне была позволена роскошь хотя бы пару часов в день уделить себе и своим размышлениям. Я ловила себя на том, что безудержно глупею и грубею от изматывающей, тяжелой ежедневной работы, не оставляющей ни секунды на что-либо другое, и превращаюсь наконец в обычную служанку, чего сумела избежать некогда в Академии.

Дом поместного чародея теперь сверкал чистотой, конь (давно уж не покидавший конюшню в связи с тем, что магистр отказывался даже думать о том, чтобы отправиться на помощь людям, живущим далее чем в паре часов спокойного шага) жирел с каждым днем, а погреб и кладовая ломились от солений и варений. Но, несмотря на все мои старания, с каждым днем магистр становился все мрачнее. Каждый его вздох отзывался трепетом в моей душе, ведь маг в любую секунду мог отправить меня обратно в Академию — магическое зеркало было прислано Виктредису спустя несколько недель после того, как я отправила прошение, по поводу чего магистр по своему обыкновению разразился желчной речью.

Я отсчитывала каждый день своего наказания, и каждый этот день состоял из постоянного труда, от которого мои руки и ноги загрубели, точно душа наемного убийцы, а спина, казалось, сгорбилась навеки. Круг моих обязанностей расширялся день ото дня — поместный маг сваливал на меня и свои заботы, едва только ему приходило в голову, что это возможно. Я же с готовностью выполняла все его задания, опасаясь только того, что мне придется вернуться в Академию, воспоминания о которой омрачали мою душу.

Спустя полтора года после моего появления в доме поместного чародея я стояла у ворот, глупо смотрела на пустынную дорогу и чувствовала, как в мою душу вползает безысходная тоска.

Я проиграла, несмотря на все свои старания. Этот год был потрачен впустую. Все пропало. Я уже практически была подсудимой.

О, как же я ненавидела все это чародейское кодло…

ГЛАВА 10,

в которой Каррен решается на авантюру, нарушив свой зарок, а также проясняются обстоятельства и причины бегства Виктредиса.

— Госпожа Каррен! Госпожа Каррен! Да что это за напасть такая… Госпожа Каррен, вы меня слышите?!

Я резко обернулась.

Погрузившись в раздумья о свалившейся на мою голову беде, я и не заметила, как на дороге, ведущей от мельницы к дому Виктредиса, появилась подвода. Из-за того, что эта часть склона была покрыта густым леском из осины и ольхи, я не увидала ее, когда таращилась на горизонт в тщетной надежде увидеть удаляющегося магистра.

Мужичок весьма потрепанного вида, правящий лошадью, остановился напротив ворот и пытался привлечь мое внимание. Я, пребывая в ступоре, не слышала его приветствия, и лишь когда он, забыв о вежливости и хороших манерах, проорал мне прямо в ухо: «Госпожа Каррен!» — я соизволила его заметить.

Это был мэтр Буониль, коренной житель Эсворда. По долгу службы магистр Виктредис часто с ним общался, хотя и не скажу, что по приятному поводу… Ну да ладно, об этом чуть попозже.

— Доброе вам утро, сударыня! — любезно произнес мэтр Буониль. — Не скажете ли мне, проснулся ли уже почтенный магистр?

Я уже было открыла рот, чтобы сообщить потрясающую новость по поводу почтенного магистра, как вспомнила, что на сегодняшнее утро мой удел — мычание. Вся нижняя часть лица до сих пор была онемевшей. Вряд ли я смогла бы при таком положении вещей объяснить мэтру Буонилю, что Виктредис сейчас удаляется от нас в неизвестном направлении со всей доступной ему скоростью. Следовало подождать, пока ко мне вернется дар речи, затем отправляться в Эсворд, дабы уведомить бургомистра о бегстве поместного мага. Тот немедля поставит в известность Лигу, и мне останется только собрать мои скудные пожитки, ведь комиссия появится тут практически сразу, воспользовавшись преимуществом телепортации перед тряской в случайной повозке под дождем… Скорее всего, уже завтра я буду сидеть напротив Стеллы ван Хагевен, пытаясь придумать ответы на ее вопросы, и молиться, чтобы они показались ей достаточно убедительными.

И тут в голове моей появилась мысль, которая тогда показалась гениальной, хотя и крайне авантюрной. Потом, конечно, я поняла, что она была просто идиотской, но тогда, стоя около ворот, угнетаемая мыслью о неминуемом крахе всех своих скромных надежд, я не могла предвидеть всех последствий этого решения. Выход был очевиден.