И. о. поместного чародея - Страница 2

Ах да, забыла сказать, что Виктредис был магом. Они в большинстве своем являются отменными занудами, так что вряд ли Виктредис мог кого-то удивить своими привычками. Он был типичным представителем своей профессии, только и всего.

Обычно магов называют волшебниками или чародеями, но это, так сказать, бытовая терминология, выдающая невежество того, кто ее употребляет. Все равно что лекаря обозвать костоправом или коновалом, наплевав на то, что он изучал в университете десять лет фармакологию, хирургию, зубовыдирание и прочие сложнейшие науки, названия которых способны сломать язык обычному человеку.

Я, как служанка, то есть человек, стоящий на лестнице общественного положения где-то у входа в подпол рядом с отребьем и бродягами, могла позволить себе быть невежественной. Поверьте мне, маг — это абсолютно аморальное, двуличное и подлое существо, как его ни назови.

В фундаментальном труде по истории магии, написанном самим Брианбардом-Строителем, одним из славнейших чародеев прошлого, магам дается следующее определение, пусть и не всеобъемлющее, но весьма патетическое: «Маг — это человек — в большинстве случаев, — который имеет способности к эффективному — опять же весьма спорный термин, так как большинство магов к эффективности имеют то же отношение, что и дырявая ложка — использованию энергии четырех стихий, а именно Воздуха, Воды, Земли и Огня, в ходе которого возможны изменения как в физическом, так и в метафизическом поле».

Я в свете некоторых своих жизненных обстоятельств, о которых поведаю чуть позже, скажу по-другому: маг — это существо, отучившееся десять лет в любой магической школе, признанной Лигой Чародеев, и получившее лицензию той же Лиги на право заниматься магической деятельностью. Так будет куда правдивее, потому что так оно и есть.

Расскажу-ка я подробнее о магии и тех, кто ее использует себе на пользу, чтобы избежать многих вопросов в будущем. Поразительно, как мало зачастую знают о мире волшебства обычные люди и насколько ошибаются в своих предположениях.

Магическая деятельность, как известно почти всем, бывает нескольких родов. Но далеко не все догадываются об истинных различиях между магами, бытующих в чародейском сословии уже сотни лет.

Начать следует с подвида, известного широким кругам как Чародей Придворный, и, вспомнив принципы общепринятой зоологической номенклатуры, к этому наименованию можно смело добавить видовой эпитет «необыкновенный», во многом проясняющий суть предмета. Такой маг конечно же относится к знатному роду, корни которого теряются где-то за пиршественным столом самого Брианбарда, что позволяет представителям данного рода считать себя его прямыми потомками — за столами в то время нравы были более чем вольные. Чародей Придворный импозантен, красив и хитер. Он небрежно решает геополитические задачи и дипломатические головоломки, устраняет недоброжелателей с размахом и помпой. В его прошлом одни темные страницы, его взгляд умудрен и циничен. Это омерзительнейший представитель чародейского племени, к счастью встречающийся не так уж часто в силу своей крайней неуживчивости и коварства своих же собратьев.

Второй подвид — Чародей Бродячий, может считаться как обыкновенным, так и необыкновенным, в зависимости от его послужного списка. Эти вечные искатели приключений бесцельно странствуют по просторам всех королевств и княжеств и охотно ввязываются в сомнительные авантюры, которые через десять лет превращаются в эпические песни с печальным концом. Их жизнь увлекательна, ярка и полна впечатлений, последним из которых является затягивающаяся на шее петля или потрескивание пылающего хвороста. Они любимы народом — увы, лишь посмертно, — и зачастую даже народ не может понять причины возникновения этой любви. Проще говоря, они авантюристы и бездельники, которым лень работать на постоянном окладе.

И наконец, третий, самый распространенный подвид — Чародей Поместный, который может быть только обыкновенным, и более никаким другим. У него не было выбора: он не являлся сыном знаменитого мага; его прародитель видел Брианбарда только издали, да и то не мог потом сказать с уверенностью, Брианбард то был или кто-то другой; родные едва наскребли денег, чтобы отправить чадо в большой город, а остальные пятнадцать сестер и десять братьев долго махали ему вслед, пытаясь вспомнить, как же его зовут. Он старательно учился, копил деньги сначала на сапоги, потом на коня. Злобно косился на более везучих — родовитых — учеников и, вполне возможно, кончил Академию с отличием, до чего никому не было дела. Его удел — пиявки, кровопускания и борьба с сельскохозяйственными вредителями. В своем околотке он одновременно лекарь, аптекарь, истребитель мелких чудовищ и друг бургомистра. Его уважают, иногда даже любят, особенно если он проявляет понимание в вопросах сенокоса, уборки урожая и лечения конского сапа.

Так Чародей Поместный проживает всю свою жизнь, не особо желая ее продлевать до классических волшебных трехсот лет, ведь ему обычно все опостылевает еще за первые тридцать. И все эти годы приправлены досадой на тех, кто добился большего, приложив куда меньше усилий.

Мой господин, магистр Виктредис был обычным поместным магом. И практически ничем не выделялся среди себе подобных.

Утро между тем продолжалось, несмотря на то что в голове у меня бродили посторонние мысли. Зевая и потягиваясь, я спустилась на кухню, которая находилась на первом этаже, соседствуя с гостиной. Мой уклад жизни не отличался от будней любой крестьянки: первым делом я разводила огонь, водружала на плиту сковороду и чайник, а затем начинала метаться между курятником, конюшней, огородом и очагом, словно вконец ополоумевшая белка в колесе. Раньше кое-какие обязанности исполняла старуха из местных, но скаредный магистр отправил ее в бессрочный отпуск, здраво рассудив, что я справлюсь и сама, так как деваться мне некуда.